Пока органы правопорядка проводят обыски и аресты в школах, допрашивают выпускников, преследуют комсомольцев и силятся раскрыть хоть одно громкое преступление последних двух лет, выяснилось, что главный подозреваемый в двойном убийстве в Дурлештах уже пять лет как умер. Молдавский сыск зашел в очередной тупик, похожий на портрет министра внутренних дел Алексея Ройбу. Картину следствия представил себе Сергей Норокос...
Головы доблестной полиции склонились над столом полковника Будорина. И по тому, как напряжены в этот момент были их коротко стриженые затылки, человеку со стороны могло показаться, что рассматривают суровые офицеры действительно что-то важное. Скажем, барсетку или газету «Тимпул де диминяцэ». Но случайный наблюдатель был бы категорически неправ, опрометчив и подлец в своем поспешном суждении. На самом деле хмурые лица сыска сосредоточенно рассматривали план операции по поимке особо опасного преступника. На четырех склеенных скотчем ватманах были нарисованы аккуратные кружки, квадратики, стрелочки и человечки с кривенькими ручками, обозначающие полицию; в углу синим карандашом была изображена наглая рожа, очевидно, преступника. Красной краской с кровавыми потеками по самому центру было написано название операции — «КАПКАНЭ».
— Почему «КАПКАНЭ»? — спросил Будорин капитана-куратора из братских органов Овидиу Кырлану.
— Во-первых, наша практика показывает, что операции на буквы «К» и «П» вводят преступника в паническое состояние и стимулируют на подсознательном уровне желание сдаться, — сдерживая крик, пояснил Кырлану.
— А откуда он узнает, что у нас операция на букву «К»? Она ведь секретная, — робея от собственной глупости, уточнил Будорин.
— Во-первых, она не секретная, господин полковник, а таинственная. Это большая разница. Во-вторых, общество должно знать наверняка о том, что их органы не бездействуют, — краснея лицом, выдавил из себя капитан-куратор.
— Ну, хорошо, — примирительно кивнул фуражкой полковник. — Что слышно с фотороботом, лейтенант?
— Робот сломался, а фото будет с минуту на минуту, три на четыре, как вы и просили, — отчеканил Урзика.
— Отлично, — похвалил Будорин подчиненного. — Что еще известно по преступнику?
— Очень многое, — подхватил рапорт коллеги лейтенант Шкепу с маленькими, подвижными глазками. — Как выяснилось, преступник среднего или выше среднего роста, с большей вероятностью брюнет, по городу передвигается на общественном транспорте, ходит на одной ноге в старых сандалиях, красит губы.
— Браво, лейтенант! — воскликнул Будорин, так как будто перед ним стоял английский сыщик и вот-вот заиграет скрипка. — Прекрасная дедукция, только на чем основаны ваши выводы?
— Всё очень просто, — расплылся в тщеславной улыбке Шкепу. — Во-первых, преступника видели ночью и издалека. В ста метрах от происшествия был обнаружен троллейбусный билет, еще чуть дальше — одна пряжка от китайских сандалий, ну и уже ближе к нашему участку — сигаретный фильтр в губной помаде.
Полицейские одобрительно захлопали лейтенанту Шкепу.
— Есть только одна небольшая загвоздка, — прервал полицейский гул майор Чунту.
— В чем дело, Чунту? — с досадой спросил нахальца Будорин.
— С подозреваемым, которого мы установили по рисунку нашего департамента евродизайна, случилась неприятность.
— Какая еще неприятность? Не томите, Чунту, — воскликнул с надрывом Будорин.
— Он умер, — без-апелляционно заключил Чунту.
— С каких пор? — встрял в спор капитан-куратор Кырлану.
— Лет пять вот как уже, — сказал майор.
— Доказательства?
— Справки, фото, видео, свидетельства родственников, давно не обновляется профайл в «Одноклассниках».
— Не думаю, что это должно стать проблемой для нашего сыска, — успокоил всех Кырлану. — Не будем же мы из-за этого прекращать такую красивую операцию, — и капитан-куратор с любовью взглянул на нарисованный собственноручно план. — Тем более что под нашу ориентировку подходит половина комиссариата. Господа, — обратился Кырлану к коллегам, — никто не хочет побыть подозреваемым?
Коллеги молчали, пристально всматриваясь в нарисованных человечков.
— Ну же, господа, пока не уляжется шумиха, — повторил вопрос Кырлану. — Полковник?
— Не могу, — откашлялся Будорин. — Я на больничном.
— Могу порекомендовать своего свояка, он немой и давно хочет помочь органам, — проявил рвение лейтенант Шкепу.
— Браво, Шкепу, зовите свояка, мы угостим его голубцами, — обрадовался капитан-куратор и похлопал Шкепу по пояснице.
Напряжение в кабинете спало, и полицейские, переведя дух, радостно загалдели над планом операции «КАПКАНЭ».